Таки добавлю из старых запасов:
Александр Викторович Герман
Перечитывая Зощенко, наткнулся я в малоизвестных ныне "Рассказах о партизанах" на историю про «Неуловимый отряд товарища Германа», который в дремучих псковских лесах был очень силен, и чуть ли не открывал в селах и деревнях напротив немецких комендатур сельсоветы и исполкомы, да так твёрдо отстаивал Советскую власть, что каратели и прочая нечисть предпочитали перемещаться по «своей стороне», не пытаясь переходить дорогу.
Очень смешно.
Все мы знаем Зощенко, как выдающегося мастера гротеска, гиперболы и сарказма. Но вот выдумщиком и фантазёром я его совсем не считаю, тем более, что тема в те годы (а рассказ 1947 года) была более чем серьёзная.
Ни с того, ни с сего решил я предпринять небольшое изыскание. В мемуарах известных деятелей партизанского движения я ничего внятного на сей счёт не обнаружил, что только раззадорило.
И вот что удалось установить.
Заранее предупреждаю, что истории хотя и выглядят совершенно фантастичными, однако всё изложенное базируется на исторических фактах. Убеждать кого-либо и приводить объёмистый список первоисточников я не собираюсь, любой Фома Неверующий легко может предпринять собственное путешествие в историю.
Итак.
Начнем с того, что никакого таинственного «товарища Германа» не было. А был вполне реальный кадровый офицер, капитан Красной Армии Герман Александр Викторович. Родился в 1915 г. в Ленинграде. Русский. Член КПСС с 1942 г. Перед войной несколько лет жил и учился в Москве. Выпускник Орловского танкового училища, окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе. С июля 1941 г.— на Северо-Западном фронте, офицер разведотдела, отвечал за связь и координацию партизанских отрядов. В сентябре 1941 года был направлен в немецкий тыл, основная задача - разведка, уничтожение немцев и диверсии на коммуникациях. Первоначальная численность отряда составляла около 100-150 бойцов.
Отряд не только успешно воевал, но и совершенно нетрадиционно для партизан обустроился - в глубине лесов, вдали от наезженных дорог возникла стационарная база, со временем превратившаяся в настоящий укрепрайон - с капитальными строениями, казармами, кухнями, банями, лазаретом, штабом, складами и т.п.
К лету 1942 года успехи отряда, командирский талант и хозяйственные способности Германа привели к тому, что на его базе была сформирована кадровая партизанская бригада, численность её возросла до 2500 человек, зона боевых действий распространилась на большую часть территории Порховского, Пожеревицкого, Славковичского, Новоржевского, Островского и других районов Псковской области.
Но - остановимся. О деятельности А.В. Германа, о его военных новациях и не-стандартных решениях можно рассказывать сколь угодно долго, приводить сотни примеров, и всё будет мало и не даст полного впечатления об этом талантливом человеке.
А теперь - несколько фактов.
Впервые в партизанской практике Германом рядом с базой был создан стационарный аэродром, прорублена просека в лесу, оборудована полоса и инфраструктура для приема тяжелых транспортных самолетов, выставлены посты оповещения и зенитные расчёты. Проблема снабжения и связи с «большой землей» была решена. Несколько попыток поднять истребительную авиацию на перехват партизанских самолетов закончились атаками (захватить аэродром, конечно, было нереальной задачей) на нефтяную базу в городе Порхов и авиасклады в поселке Пушкинские Горы, в результате были уничтожены все расходные запасы горючего, боеприпасов и прочего. Полк оказался небоеспособным и не смог выполнять боевые задачи на фронте. За партизан могли и поругать, а вот за такие последствия можно реально «загреметь». Командир полка люфтваффе это отчётливо понимал. И самолеты в «лес» летали регулярно.
Впрочем, Герману этого показалось мало. В ходе одной из вылазок была обнаружена проходившая недалеко от базы «торфяная» узкоколейная железная дорога с брошенным на ней впопыхах при отступлении подвижным составом - паровозами, вагонами и платформами. Дорога вела к линии фронта, причём по самым глухим топям и болотам (собственно, там торф и добывается). Была одна незадача - участок узкоколейки проходил по окраине узловой станции Подсевы, служившей перевалочным пунктом немецкой армии и имевшей сильный гарнизон. При необходимости перевозок каждый раз наносились сокрушительные удары по станции и «под шумок» партизанские составы успешно проходили нехорошее место. В конце концов (жить-то хочется) командование гарнизона просто прекратило обращать внимание на снующие туда-сюда через окраину станции маленькие паровозики и вагончики, тем более, что они проблем особых не создавали, вели себя прилично и предпочитали перемещаться по ночам. Всё это время осуществлялись партизанские перевозки с линии фронта (!) в тыл противника (!) по железной дороге (!). Такого никогда не было ни до, ни после.
После плановой замены прежнего состава гарнизона на станцию прибыл новый комендант, из штабных, майор Паульвиц. Несмотря на «тонкие» намеки сменщика, ситуация с постоянно следующими через его станцию составами противника его настолько поразила, что тем же вечером путь был перерезан и очередной транспорт попал в засаду. Наутро станция была стремительным ударом захвачена и удерживалась несколько дней, гарнизон уничтожен, грузы взорваны или взяты трофеями. Попутно были «капитально» взорваны пять мостов, в том числе - стратегический, через реку Кебь. Дорога «встала» ровно на 12 дней. Кто именно застрелил Паульвица точно неизвестно, по крайней мере, в рапортах бригады этот подвиг ни за кем из партизан не значится.
По воспоминаниям железнодорожников колючую проволоку с путей немцы вскоре оттянули ДО узкой колеи и в упор её больше не замечали.
Любителей «бефель унд орднунг» начало беспокоить такое безобразие. Из абвернебенштелле Смоленска прибыла спецгруппа под началом авторитетного специалиста по борьбе с партизанами (имя не сохранилось, да и неважно). На совести этого «умельца» было около десятка уничтоженных партизанских отрядов на Смоленщине. Используя свои агентурные каналы, Герман выявил секрет его успеха: при захвате или уничтожении партизан с них снимали одежду и обувь, давали понюхать обычным полицейским ищейкам - после чего отряд карателей выдвигался по следам точно на партизанскую базу, минуя все топи, засады и мины. Использование известных методов - посыпание следов махоркой, поливание мочой не помогало, потому как сей факт только подтверждал правильность маршрута. Группы стали уходить одной дорогой, а возвращаться - другой. Сразу после прохода «туда» дорожка тщательно минировалась. Как и после прохода «обратно». С самим «умельцем» (после гибели нескольких карательных отрядов он быстро сообразил, в чём дело, и сам не «вёлся» на этот трюк) разобрались ещё более изящно: заминировав на глазах у пленённого «языка» по стандартной схеме «обратную дорожку», дальше повели его по секретной притопленной гати. Точно неизвестно как, но он всё-таки сбежал и вернулся к своим по этой гати. Живой. Значит, гать чистая. Абверовец, довольно потирая руки, затребовал большой отряд, и нагло улыбаясь, повел его в обход мин именно этим путем. Сам не вернулся и две роты СС «демобилизовал». Гать всё-таки взорвалась, без особого шума. С обеих концов одновременно. Стрелять не пришлось, болото справилось стопроцентно. Командование встревожилось - как мог бесследно пропасть ВЕСЬ отряд СС, да ещё без всяких признаков боя? Но больше базу найти не пытались до осени 1943 года.
С местным населением отношения у бригады Германа складывались более чем дружественные. Благодаря действующим на базе аэропорту и ж/д вокзалу(!) было налажено сносное снабжение, так что партизанских продотрядов селяне не видели, да и немцы предпочитали в селах близ отряда по известным причинам харчами не разживаться и население лишний раз своим присутствием не беспокоить.
Постепенно Герман начал менять тактику на подконтрольной территории - от чисто военной к военно-политической. Был организован военный трибунал, который проводил открытые выездные заседания в селах и деревнях (институт полицаев и прочих старост и пособников мгновенно исчез как биологический вид, а попавшиеся немцы переводились в статус военнопленных, и по железной дороге отправлялись в лагеря на Большую Землю… да-да… мимо той самой станции Подсевы).
Открыт лазарет, в который могли обратиться окрестные жители и получить посильную медицинскую помощь. В тяжелых случаях врачи выезжали на дом (!). Советская «скорая помощь» в немецком тылу. Да-а..
С целью решения текущих вопросов сформированы временные сельсоветы и исполкомы, которые выезжали на места, занимались пропагандистской работой и вели прием населения. Конечно, здания напротив немецких комендатур они не занимали, как иронизирует Зощенко, приезжали ненадолго и в заранее подобранное место, но, тем не менее…
Тут и случилось непоправимое. Нет-нет, никакой исполком захвачен не был, и среди больных немецких лазутчиков не случилось.
На очередной прием подпольного исполкома заявилась депутация станционного гарнизона, этаких поумневших наследников Паульвица, с нижайшей просьбой - их должны заменить, очень хочется обратно, в Фатерлянд, к семьям. А поскольку пути и мосты в округе все взорваны, а дороги заминированы и вообще - по ним всё равно не проехать, то… нельзя ли им получить пропуск? Или по партизанской железке выбраться (одна ведь только и исправна), но в обратном направлении. А они, вообще, ничего. Со всем пониманием. Составы исправно пропускают и даже за путями следят, чтоб не повредил кто.
Через несколько дней и вовсе заявился офицер из местной фельдкомендатуры с жалобой на отряд фуражиров из какой-то соседней части, которые рыскают по деревням и заготавливают для себя продовольствие и овес, чему селяне совсем не рады. А поскольку он лично и его воины своей шкурой за это бесчинство отвечать не собираются, то, нельзя ли… этот отряд… ну… в общем, выгнать восвояси?
Неизвестно, чем для просителей закончились эти ирреальные иски (о последствиях в первоисточниках не сказано, хотя сами эти факты отмечены), но каким-то образом они стали известны высокому командованию, в том числе и в Берлине.
Сказать, что командование было взбешено - это ничего не сказать. Целый ворох местных начальников и офицеров был арестован, осужден, разжалован или отправлен на фронт. Невзирая на напряженную обстановку, с фронта была ЦЕЛИКОМ снята боеспособная дивизия вместе с танками, артиллерией и авиацией и две части СС общей численностью около 4500 человек.
Бригада была окружена, завязались упорные бои, выводом командовал лично Герман спланировал очередную блестящую комбинацию, и, хотя и с потерями, бригада успешно прорвалась к регулярным войскам, уничтожив более половины атакующих войск. В ходе боя командир 3 партизанской бригады полковник Александр Викторович Герман был трижды ранен, последнее ранение в голову оказалось смертельным. Он погиб 6 сентября 1943 года близ деревни Житницы. Посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Читая сухую официальную сводку (…бригадой под командованием Германа с июня 1942 года по сентябрь 1943 года уничтожено 9652 гитлеровца, совершено 44 крушения железнодорожных эшелонов с живой силой и техникой врага, взорван 31 железнодорожный мост, разгромлено 17 гарнизонов противника, до 70 волостных управлений etc…), я не понимаю, почему мы почти ничего не знаем об этом человеке, как могло имя одного из самых талантливых и успешных военачальников, обладавшего нетривиальным стратегическим мышлением, растаять в тумане седой старины?
Детальное описание боевых действий бригады Александра Германа и вовсе ставит в тупик - мог ли человек т а к действовать, добиваться т а к и х поразительных результатов в разгроме противника в тяжелейших условиях, действуя в тылу противника, когда регулярная армия стремительно отступала, когда исход войны ещё был совершенно неизвестен…
Прочитайте этот документ, отдайте должное: http://www.ainros.ru/materPP/404PobPrib.htm
Трагическая у меня получилась история. Но. Ведь смешная. Он умел так делать.
Д.Черкасов, 2008
(было на сайте кадета Биглера)
